Зоологи по-партизански высиживают в кустах, выслеживая редкий вид бурундука. Физики-экспериментаторы гоняются то за нейтрино, то за бозоном Хиггса. А вот в лингвистике, на первый взгляд, никакой бурной деятельности нет – сиди да корпи над словарями. Или есть?
Не все знают о существовании такого подраздела, как полевая лингвистика. В отличие от «кабинетной» лингвистики, развившееся в середине XX века ответвление характеризуется выездами в различные точки земного шара. Цель – выведать, как тот или иной язык проявляет себя в естественной среде, непосредственно в речи говорящих. Такого рода командировки по большей части нужны для того, чтобы зафиксировать языки, которые не встретишь в прейскуранте агентства переводов. Число носителей таких языков стремительно сокращается, и вследствие чего им грозит полное исчезновение.
Число таких специалистов невелико, порядка десятка на один ареал распространения языка (Африка, Новая Гвинея и т.д.). Как правило, каждый из них концентрируется на какой-то одной области и имеет несколько отличный от лингвистов-теоретиков взгляд на процессы, происходящие в языке. В идеале учёный должен совмещать в себе и практика, и теоретика, но таких уникумов мало. Ярчайший пример – Бернард Комри, являющийся председателем Международной ассоциации лингвистической типологии, известный как своими научными трудами, так и «языковыми командировками» по всей планете.